Жизнь, по сути — поток. Все вот это живое, плотное — крайне недолговечно, сменяет одно другое как в калейдоскопе. Мы нередко говорим о том, что тело человеческое многое может, у него есть непознанные грани, удивительные механизмы саморегуляции, высокая способность к разного рода компенсациям, регенерации и самовосстановлению, но…
Но при этом я поражаюсь и хрупкости этого тела. Одно неосторожное движение — и ты сломал шею с летальным исходом. И это не говоря уж о болезнях, которые порой шансов не оставляют несмотря даже на усилия медицины. А сколько мрет по глупости? Самое типичное, что я наблюдал — просто не смотреть на дороге в зеркала и не думать ни о чем, выезжая, например, с прилегающей на скоростную трассу. Обычно там в кашу все. Или заснуть вот за рулем… Мгновение — и ты труп. Или трупы еще и все те, кого ты вез.
Для человека человек — это сильная привязанность, и горе его ухода очевидно. Животное тоже может стать привязанностью, и тоже стать горем. И кажется, если учитывать весь масштаб сменяемости живого — то горя этого в жизни просто такой вал, что от него деваться некуда.
И тогда нередко люди черствеют, костенеют и обледеневают, стараются законопатить это место привязанности в себе, чтобы не переживать этих мучительных чувств ухода живого рядом с тобой, отрывания от себя того, что было дорого, что рождало радость и близость, а теперь будет рождать пустоту, мучительное сожаление и все воспоминания покроются горечью, как плесенью… А есть те, кто так совсем не может. И тогда они разрываются в страданиях, не силах их остановить, а в итоге чаша переполняется настолько, что порой не выдерживает и тело тоже…
Нередко ответом на вопрос как с этим быть, становятся концепции типа буддийской непривязанности. Упрощая (а именно это и делают в основном) — «избавься от желаний и привязанностей, и не будет у тебя страданий». Ага, «если у вас нету дома, пожары ему не страшны». И «если вы не живете….»
Не помню я, честно, чтоб кто-то на моей памяти избавился от страданий (всех) и при этом остался бы человеком. Выход из сансары, конечно, существует, но тут много вопросов — куда и зачем. И, главное — то, как именно — совсем не напоминает, честно вам скажу, бревно обледенелое. То есть даже намылившись покинуть этот бренный плотный мир и переместиться в более свободные формы жизни, не получится перестать быть человеком. И даже если вы собрались не жить дальше, а растворить свое сознание навсегда в пресловутой нирване — тем не менее, без человеческого, честно прожитого, никто вас не выпустит)
Но на самом деле для многих пока стоит вопрос не «куда дальше в глобальном смысле», а «как с этим жить в сейчас»…
Нередко психологи много говорят о «работе горя», но послушать внимательно — так порой просто предлагается страдать — осознать стадии, принять их неизбежность и «честно проживать». Но по факту, как это?
Страдающему далеко не всегда легче от того, что ценность его страданий признана. Ок, ценность. А как жить-то дальше? Ведь многие горе не проживают, а застревают в нем. Потому что не всегда получается, даже и с профессиональной помощью, принять то, что смерть — это естественный ход вещей и всегда к этому нужно быть готовым с любым живым существом рядом: ребенком, котенком, партнером или коллегой, а уж тем более — с родителями и прочими старшими.
Я знаю только один способ — проживать «насквозь». Не отрицать эти чувства, но и не проваливаться в них, всегда помня о том, что вся наша жизнь в этом плотном мире — мгновение, которое может в любой момент прерваться. Да, так устроен мир. К этому даже привыкнуть можно, продолжая испытывать живые чувства, но умея не вовлекаться в них настолько, чтобы вся жизнь тотально от них зависела.
Потому что жизнь течет сквозь нас. Потому что мы не можем ее остановить, а смерть — ее неотъемлемая часть. И именно смерть в каком-то смысле и есть ключевое движение жизни.
Даже если представить себе вечную жизнь, которая вполне с нашей бессмертной частью случается на тонком уровне, там понятие «смерть» легко можно заменить на понятие «трансформация», которая, по сути, и приравнивается к смерти. Потому что она меняет и выворачивает наизнанку. Не трансформируешься — не развиваешься, не живешь. И здесь, на плотном уровне мир живет по принципу «не умирает — не рождается». Материальное вообще не может не трансформироваться и не уступать место новому, хотя бы потому что плотность материи не позволяет расширять ее до бесконечности в условиях отдельно взятой планеты.
…Когда-то я честно раскрыл объятия смерти. И тот период сильно изменил мое отношение к ней.
…А еще позже я даже научился радоваться ее наличию в этом мире.
…А еще несколько позже я понял, что она — и есть смысл этой моей жизни. Но под этим, конечно, много чего еще, кроме только смерти.
Автор публикации
