Юнг когда-то писал, что сейчас в Западном мире существует, по сути, только одна форма инициации — анализ бессознательного. Другие давно утрачены.
В чем, грубо говоря, смысл инициации как таковой? Человек развивается и переходит с этапа на этап, открывает для себя новые уровни развития, зрелости, приобретает иные качества. Нередко нас инициируют сами жизненные события, давая нам шанс приобрести эти новые свойства и воспользоваться ими. Но этот переход должен быть как-то осознан, в противном случае велик риск остаться в психологическом детстве и прокручивать одни и те же сценарии всю жизнь.
Когда-то обряды и ритуалы, доступные всем членам сообщества, вне зависимости от уровня развития последних, помогали осознать хотя бы сам факт перехода, сконцентрировать на нем внимание в максимально возможной степени. Сейчас обряды, конечно, тоже существуют, но они уже не наполнены реальным содержанием, не связаны глубоко со всем укладом жизни человека, а скорее представляют собой некие «оритуализированные манифестации потребностей» — таким когда-то был прием в пионеры и октябрята, такими бывают торжественные выпуски из школ и вузов, сохранились свадебные обряды отчасти…
Но все это совершенно никак не связано с реальностью жизни человека. А инициация в ее глубинном понимании, на мой взгляд, предполагает именно это — включение человека в дальнейший РЕАЛЬНЫЙ контекст того уровня, на который совершалась инициация. Самый известный (и часто — первый для представителей многих сообществ) — обряд инициации половой зрелости. И он готовил подростка к актуальной взрослой жизни: его не только подвергали испытаниям, но и учили взрослым делам, навыкам, сообщали ценные знания, которые он сможет использовать в дальнейшем, и закрепляли его новое качество в обществе.
Но достаточно преамбулы.
Близость смерти — это, по сути, лучшая из известных мне инициаций в саму жизнь. Я уже немало написал о том, что мне дала эта история, но самым, пожалуй, сильным открытием для меня стало понимание, что я, в общем-то, и не жил. И даже не чувствовал.
Представьте себе этот сюжет: ну, ради красоты образа, пусть будет эдакая в плаще с косой, является ко мне и говорит:
— Да ты, чувак, и так мертв, чего тебе терять-то?))
Да, это было мое главное инициационное озарение: на деле больной и правда был больше мертв, чем жив.
Сейчас, пользуясь известной мне (и большинству из вас) психотерапевтической терминологией, я бы сказал, что обнаружил себя «не в контакте с чувствами». Причем масштаб этого разрыва я даже не осознавал в достаточной мере…
До того мне эта мысль просто не приходила в голову. Конечно, я знал немало уже про устройство психики и процессы, в ней происходящие. Я знал о существовании чувств и даже был уверен, что я их чувствую (а кто, собственно, с 12 лет страдал по своей учительнице музыки?))), я, будучи подростком, вел дневники, анализировал свои переживания и искренне думал о том, что хорошо б этих чувств было поменьше… И если бы мне тогда сказали, что я не живу или не чувствую, я б сильно удивился. Даже если бы мне начали рассказывать тогда теорию этого «неконтакта с чувствами»…
Вопрос в том, что эту свою «живость» или «мертвость» можно только почувствовать. А теоретически ее представить нельзя. Ты сам себе — как кот Шредингера: то ли жив, то ли мертв. Если теоретически. А практически — можно только ощутить свое погружение в настоящий момент и только там осознать — чувствуешь ты или нет или жуешь что-то там, смутно прозвучавшее внутри, исключительно постфактум, потом придумываешь ему объяснение, навешиваешь ярлыки и мучительно думаешь, как это решает твои реальные задачи. На деле выходит, что, как правило, никак.
Ну, многие наверняка знают: вот, объяснил ты себе, что это у тебя — потому что прошлый опыт, а это — потому что мама наказала, а это — потому что самооценка занижена, а это — вообще родовая программа и т.д. И вопрос: ну ок, понимаю я все это, а как это меняет мою реальную жизнь-то? Как это меняет мои действия, их результаты?..
Знакомо многим, да?
И вот тут я в достаточно ощутимой степени осознал этот разрыв. Чувствовать-то я может и чувствовал, но, во-первых, давно забыл, как проживать эти чувства в реальности (а не потом, когда ты уже отодвинулся ото всех, включая себя самого, на почтительное расстояние, и можешь хоть как-то к этим чувствам приблизиться), а во-вторых, понял, что энергия этих чувств к моменту моей готовности к ним вообще прикасаться равняется нулю.
Свое обращение с чувствами на тот момент я бы описал как «находясь в защитном костюме и противогазе, вынести с зараженной территории контейнер с опасными веществами, транспортировать в лабораторию, разместить в специально оборудованном помещении, и в перчатках, под микроскопом…»)))
Ну, конечно, все это никак не меняло мою жизнь. Хотя спасибо и на том, что я еще хоть как-то видел этот контейнер. Был период, когда (в самой острой фазе взросления) чувства отрицались вообще, от слова «совсем». Но к моменту событий у меня уже было хотя бы теоретическое понимание, что они есть.
И вот тогда я воззвал прежде всего к негативным чувствам — их было даже проще вытащить на поверхность. Свое «не хочу» (становиться инвалидом, жить неполноценной жизнью, постоянно мучиться и ждать смерти) я впервые не стал прятать. Я злился, обижался, страдал, отчаивался и не хотел даже это прекращать. Потому что я вдруг стал чувствовать в этом силу. А она мне тогда очень-очень была нужна. И стоило мне ее хоть немного ощутить — я вцепился в нее, как бультерьер.
К тому же сил на отрицание и подавление этих чувств все равно уже не было. Надо ж было что-то решать, на решение тоже нужны были силы, и так по кругу, из депрессии в отчаяние, из отчаяния в депрессию…
— Ты мертв, — сказала мне смерть. — Ты ведь пока ничего не можешь сделать…
Я разозлился и сделал. Но для этого нужно было разозлиться ж… и признать еще, что ты злишься.
А потом уже появились, проявились, обозначились и другие чувства.
Надо ли говорить о том, что вышел я из этой ситуации с ощущением, что я как минимум намерен принимать свои чувства, использовать их, доверять им во многом и быть с ними в том самом контакте, хоть и не знал тогда этого выражения (а потом и выполнил свое намерение, и продолжаю выполнять)?
В тот же период я хорошо понял основную причину своего дистанцирования от чувств. Она у многих, впрочем, похожая: чувства — то, с чем нам трудно совладать, точнее, то, с чем трудно совладать нашему сознанию, и даже еще точнее — уму. Ум дает им оценку, по многим причинам — негативную. В итоге куча сил бессознательно тратится на подавление чувств и удержание их в рамках. Но любая экстремальная и опасная для жизни ситуация может так перераспределить ваши ресурсы, что на сдерживание чувств уже не останется ничего. Ну и дальше оковы рухнут, и свобода…))
Хотя понятно, что совладание без подавления — это еще более сложное искусство, чем просто запихать внутрь. Но при наличии той самой свободы на него уже есть силы.
Можно быть фактически мертвым всю жизнь. Я бы даже сказал, что таких — много. И даже среди тех, кто вроде как чувствует и даже бьется в истерике. Причем если такие (особенно!) утверждают, что живут наполненной жизнью (с кучей страданий, разрывами задницы, постоянным попаданием в различные «ситуации» как по заказу), я, наблюдая за ними, еще глубже осознаю, что мертвые тоже умеют бодро плясать, но живыми от этого на самом деле не становятся.
А можно быть живым. И парадокс в том, что живым порой может сделать именно близость смерти. Ну, или она может помочь на самом деле умереть, уже окончательно для этой личности. Но важное — определенно перейти на новый этап, а не сделать вид. И именно рядом с ней порой намного быстрее осознается переход.
По сути, любой переход, любая инициация — смерть. Смерть ребенка — рождение мужчины, смерть студента — рождение профессионала, смерть одинокого — рождение пары… Невозможно ничего нового родить, никак и ни в чем не умирая. И если отказываться умирать — то, выходит, отказываться и жить…
Автор картины — Сальвадор Дали
Читайте полный цикл «Целительная смерть»:
- Тема смерти в моей жизни: как все начиналось
- Что такое смерть как ресурс?
- О том, как я познакомился со своей основной движущей силой
- О проживании физической боли и о ее значении
- О выборе между утратами и об их проживании
- О пересмотре идеи справедливости и о том, есть ли она вообще
- Смерть как инициация или инициация как смерть?…
- Выход из тела: камертон интегрального состояния
- О примирении с одиночеством
- О восприятии смерти других людей
- О страхе собственной смерти
Автор публикации
